"В Париже уж е много служит в качестве начальника русской секретной полиции некий Рожковекий (Рачковский). Дело свое он понимает и ведет очень хорошо и еще при Александре III пользовался особым довернем высших властей и самого государя, который неоднократно вызывал его к себе для выслушання личных его заявлений.
...
Рачковский пользуется особым расположением президента Лубе в такой степени, что в последнее его путешествие сопровождал его и жил в комнатах, отведенных президенту в Царскосельском дворце. В виду таких личных отношений Рйчковскому поручено было добиться от президента дарования Филиппу патента на звание доктора медицины. Лубе созвал совет министров и объявил ему о своем желании угодить русскому императору. Министры и в особенности министр нар. просвещения, коего это предложение (касалось), заявили о полной невозможности исполнить такое требование, предвидя в случае такого исполнения парламентские запросы и вероятное падение м-ва. По доставлении такого отказа Рачковский получил приказание просить о допущении Филиппа к докторскому экзамену с рекомендациею снисходительности экзаменаторам. На это министр нар. просвещения согласился; но когда этот ответ был передан черногорским покровительницам авантюриста, то Стана объявила, что предложение это будет принято только в том случае, если экзамен будет произведен в ее комнате. На этом дело и остановилось.
Вслед за тем министр внутр. дел Плеве получил от государя записку с приказанием вызвать Р(ачковского) из Парижа. Послана была телеграмма, и Р(ачковский) явился. При всеподданнейшем докладе Плеве спрашивал приказания относительно Р(ачковского), но получал уклончивые ответы, покуда записка от государя не уведомила его, что Р(ачковского) надо убрать из Парижа. Таким образом этот трудно заменимый человек лишился своего места; русские политические в Париже агитаторы остаются без наблюдения и все из-за интриг какого-то негодяя, которого между тем наградили патентом русского доктора медицины и чином действительного статского советника, т.-е. пожалованием в русские дворяне."
("Красный Архив", Т. 3, СС. 159-160)
Чудесно, просто чудесно... Верный и способный слуга режима, громивший типографии народовольцев и инициирующий создание "Протоколов сионских мудрецов", лишается поста из-за того, что не сумел выхлопотать в демократической Франции докторской степени отъявленному проходимцу.